Зои вновь и вновь чиркает спичкой, уже четвёртой по счету. Три предыдущие она бросила в пока еще не разожжённый костёр, проклятые маленькие предатели сломались пополам, одна за другой, словно их цель номер один не дать ей разогреть банку с тушенкой и поджарить небольшой шашлычок из лука и грибов, которые они с отцом собрали по дороге. Девушка с завидным упорством повторяет одинаковые движения, пока наконец огонёк вспышкой не охватывает спичечную головку, едва подрагивая от радостного беззвучного выдоха Зои.
Рука хлопает её по плечу, совсем легонько, и она отвлекается от наблюдения за закреплёнными на ветках шашлычками, чтобы обернуться и посмотреть на того, кто звал её. Приходится поднять голову вверх, отец едва наклонился к дочери, заглядывая через плечо, на согревающуюся под её чутким надзором еду. Он был голоден, как и его дочь впрочем, много миль остались позади, впереди ничуть не меньше, но смеркающееся небо и развёрнутые мужчиной палатки чуть поодаль сулили им сладкий здоровый сон на свежем воздухе, долгожданный отдых, а завтра снова в путь.
- Я хочу сходить к реке, побудешь здесь одна? - Руки отца оставляют привычные выверенные образы, состоящие из жестов. Его губы двигаются, повторяя вслух слова, которые он также произносит ладонями, но Зои не слышит ни единого звука: его голос, стрекот ночных сверчков, властное уханье совы где-то в глубине деревьев и даже шум пролетающего высокого наверху самолёта - всё это не доступно ей с рождения, в отличие от отца, мамы и брата, Зои не знает, как звучит окружающих мир.
- Конечно, без проблем. Наберёшь воды? - Ответив его одним из двух доступных ей способов, Зои потянулась к своему рюкзаку, чтобы достать фляжку, воду еще нужно как следует прокипятить, а до утра она как раз остынет, не стоит рисковать.
Их ежегодное путешествие продолжается уже вторую неделю, так проходит каждый её отпуск, они с папой всегда подгадывают время друг под друга. Ник не любит подобные мероприятия, её брат предпочитает виртуальные путешествия куда охотнее реальным, а мама уже не может похвастать здоровьем, чтобы отправляться в столь длительные прогулки. Зои уверена, они не говорят ей чего-то, видит явные признаки скрытности на лицах, переглядки и поджатые в недосказанности губы. Эта вылазка не только дань семейной традиции и приятно проведённые в компании отца дни, но еще и её попытка выведать правду. Мама умирает? Это она боялась услышать больше всего, что если так? Они не хотят говорить, потому что у Зои новый проект на работе, не хотят расстраивать?
На похоронах она плачет тихо, никому не создаёт проблем. Она не смотрит на присутствующих, маминых друзей, знакомых и коллег, дальних родственников, она и без того знает, о чем они говорят. Ник обнимает её за плечи, то ли в попытке успокоить, то ли сам ищет какой-то поддержки в её маленькой хрупкой фигурке. Ей очень хочется отвернуться от гроба, уткнуться ему в рубашку, спрятаться, хочется побыть наедине со своими мыслями, а не стоять здесь, в окружении толпы и оставаться предметом их обсуждений. Она привыкла к вниманию, глухому человеку не легко жить среди слышащих, они никогда её не поймут, но Зои не проводила никаких границ, оставаясь частью обоих миров в равной степени. Но сегодня ей не хочется быть здесь, не хочется смотреть на погасшие глаза своего отца и больше всего она не хочет прощаться с мамой.
Зои снимает очки, защищающие её глаза от голубого свечения монитора, и раскидывает руки в стороны, чтобы потянуться. Часы говорят ей о том, что время перевалило за полночь, незаметно пролетело, монтируя видео, она всегда выпадала из реальности. Но в нынешнее время отвлечься от проблемы было особенно приятно, все вокруг говорили о какой-то болезни, даже в волонтёрском центре все то и дело выдвигали собственные теории происходящего или судачили о том, чего начитались в интернете. Зои следила за официальными новостями, но информация в них была весьма скудная, словно СМИ еще не уверены в том, что именно говорить. Она почувствовала вибрацию телефона, украдкой проползшую по письменному столу, и перевернула гаджет экраном вверх, папа звонил. Водрузив телефон на небольшую подставку, она ответила на видеозвонок и радостно помахала появившемуся на дисплее родному лицу. Отец куда-то спешил, судя по мелькающему вокруг него пейзажу, но всё равно старался показывать дочери отдельные слова, даже не фразы, он очень торопился. Зои никак не могла разобрать смысл, изображение тряслось, иногда даже прерывалось, какие-то перебои в сети? "Включи новости" - последнее, что она смогла разобрать, прежде чем связь окончательно прекратилась. Это был её последний разговор с отцом.
