Кларисса [Клэри] Хармон, 27
face: lily james
britney spears — (you drive me) crazy
Группа или локация | Навыки и возможности |
Деятельность | Особенности |
[indent]клэри влюбляется слишком быстро, и в этом её главная проблема; позволяет своей жизни в очередной раз свернуть в каком-то безумном направлении из-за того, кто показался ей тем самым. если бы она хоть когда-то ходила к психологу, ей стало бы ясно, что все проблемы из детства, из-за отца, который изменял её матери совершенно открыто, со словами "да, я снова трахался на стороне, но люблю-то я тебя!" и мать искренне в это верила, в очередной раз прощая, пока клэри недоумённо пыталась понять, почему её мать такая идиотка. вереница женщин отца не прекращалась до момента её совершеннолетия, когда клэри с чистой совестью сбежала из дома, поступив в первый попавшийся университет, просто чтобы наконец-то оказаться подальше от своей странной семейки. она была уверена, что сможет доказать всё и всем, что справится без чужой помощи, поэтому гордо любое общение с родителями прервала, считая, что теперь-то у неё начнётся новая жизнь.
[indent]новая жизнь началась со старой привычки — клэри влюбилась так сильно, как не влюблялась никогда до этого. её выбор пал на главную звезду университетской команды по баскетболу, и с того момента об учёбе она забыла напрочь. преподаватели только закатывали глаза, глядя на её оценки, а сама клэр вливала в себя кофе пополам с энергетиком, чтобы хоть как-то взбодриться после очередной безумной ночи. кто знает, как долго они с крисом бы протянули, и стали ли бы мистером и миссис на выпускном, но этого так и не случилось, потому что клэр слишком быстро обнаружила, что беременна. её великолепный, идеальный мужчина моментально исчез из её жизни, словно его и не было, а сама хармон погрузилась в пучину депрессии и самобичевания. из-за всего пережитого стресса она потеряла ребёнка на третьем месяце беременности, взяла академический отпуск, и отправилась в тур по барам, оплакивать свою собственную неудавшуюся жизнь.
[indent]клэри думала, что не оправится от такого предательства примерно никогда, что её демоны больше не оставят её в покое. и дьявол действительно подшутил над ней в очередной раз, послав митча с его приветственным коктейлем и невероятными голубыми глазами. звезда ночных незаконных гонок нью-йорка, парень с очень плохой компанией и такой красивой улыбкой, что клэр вновь забыла обо всём. её сердце рухнуло быстрее, чем спорткар митча гонял по улицам. он познакомил её со своими друзьями, посадил за руль, научив гонять, и клэри вновь потеряла покой и сон. днями она пропадала в его загородном доме, вечерами поддерживала на гонках. в какой-то момент митчу стало скучно, и он сообщил, что клэри волнует его кровь не так сильно, как раньше. в этот раз её кровь подожгла не депрессия, а злость; она решила доказать, что стоит что-то и без него, начав участвовать в гонках с командой его противников. возможно, бог или дьявол в очередной раз уберег её от окончания жизни на небесах или за решёткой, но в одну из ночей их всех накрыл полицейский патруль. и клэри влюбилась в третий раз — теперь уже фатально.
[indent]аарон был полной противоположностью остальных; почти не улыбался, любил только свой полицейский значок и коллекцию оружия, а в бары заглядывал только за тем, чтобы разобраться с очередной дракой. благодаря ему хармон не оказалась за решеткой, но слишком быстро оказалась в его постели, предварительно пообещав ему завязать со всей своей дурной компанией. она была уверена, что теперь у неё начнётся новая жизнь, тихая, семейная, не имеющая ничего общего с прошлым, о котором хотелось бы забыть. она любила аарона и надеялась, что он также любит её в ответ. когда клэр было двадцать два, она узнала о своей второй беременности; а когда исполнилось двадцать три, и её сын появился на свет, аарона убили во время выполнения одного из заданий.
[indent]клэри почти не помнит весь следующий год, пока пыталась осознать свою потерю, понять, что делать со своей жизнью дальше, стать хорошей матерью, и решить, как ей теперь быть дальше одной. она не любила просить чьей-то помощи, не хотела ни от кого зависеть, и чертовски хотела доказать, в первую очередь самой себе, что может справиться со всем. ей было больно, чертовски больно почти постоянно, но она понимала, что малыш итан — лучшее, что могло с ней когда-либо произойти. клэр работала официанткой, пока вдруг одна из её слишком роскошно одетых подруг не поинтересовалась, почему она не найдёт своему милому личику и красивой фигуре более денежное применение. к тому моменту хармон окончательно разочаровалась в мужчинах, пообещав себе никогда не влюбляться; пусть лучше любят её, а ещё лучше — платят за её общество немалые деньги.
[indent]вопросы морали перестают интересовать её довольно быстро, когда она получает первые деньги, способные покрыть половину её счетов, и начать покупать лекарства от астмы итану в любых количествах. она повторяла себе, что всё это — ради него, что её новый род занятий не делает её хуже, что всё это рано или поздно закончится, когда она накопит достаточную сумму для того, чтобы уехать в тихий пригород, купить там дом, и начать новую жизнь вдвоём с итаном. но когда ждать ей надоело, а от работы начало тошнить, клэри прихватила внушительную сумму денег у своего босса [разумеется, не спрашивая разрешения]. это было молчаливым сообщением о том, что она сваливает куда подальше, и больше на его пороге не объявится. и когда в мае жизнь всех вокруг перевернулась полностью, превратившись в оживший зомби-апокалипсис, клэри думала только об одном. когда она просила у бога или дьявола знак о том, что ей стоит завязать со своей работой, она имела в виду вовсе не это.
[indent]теперь ей нужно запастись лекарствами для сына, решить, что делать дальше, защитить его любой ценой; но главное — не влюбиться снова. ведь это всегда заканчивается для неё слишком разрушительно.
Зоя цену своей красоте знает прекрасно, давным-давно отмерила и посчитала на самых точных весах. Проблема была только в том, что все без исключения мужчины вокруг считали, что её скверный характер — лишь неприятный бонус к настолько впечатляющему внешнему виду. Что за суровым видом и ледяными голубыми глазами непременно скрывается Зоя настоящая, маленькая девочка из Новокрибирска, которую собственная мать без зазрения совести решила выдать замуж в девять лет, в обмен на собственное материальное благополучие. Генералы Первой армии, надоедливые купцы со всей страны, юные стражники Большого и Малого дворцов — все они смотрели с придыханием, каждый её жест отмечая, и верили, бесконечно верили в то, что именно их любовь или благосостояние смогут позволить её неприступному сердцу оттаять.
Но всё это было ложью, одним большим бредом, в который Зоя никогда не верила. Если разобрать её сердце на части, копнуть поглубже, присмотреться повнимательнее — и там на дне обнаружится только лишь лёд. Такой же, как в её глазах. И оттаивать там было нечему.
Дарклинг выбивался из её привычного окружения не только тем, что она была его солдатом, а значит, их отношения были неравноценными изначально. Мужчины, обладающие властью, её всегда утомляли. Слишком много на себя брали, были глупы, недальновидны, часто недооценивали женщин, особенно красивых. Особенно таких, как она. Но Дарклинг был тем самым чёртовым примером, который отравил её жизнь настолько, что Зоя не собиралась признаваться в этом даже себе. Глядя на него и невольно проводя параллели с остальными, она здорово усложняла свою жизнь, потому что ей казалось, что все остальные должны быть такими же. И это было одной большой и роковой ошибкой, из-за которой она сейчас вообще была здесь.
А Зоя ненавидела ошибаться. Если только не на его счёт.
Нет, ты не делал так раньше. С другими — нет.
Она думает об этом, но не говорит вслух, лишь улыбается, и эта редкая улыбка делает её лицо ещё более прекрасным. Зоя за любимчиками Дарклинга следит ревностно, своё безоговорочное лидерство в этом списке сохраняя. Но никогда ни жестом, ни взглядом не даёт ему понять, что о наличии этого списка догадывается. Он не должен никого выделять, но выделяет её. Она не должна относиться к нему как-то иначе, чем к тому, чьи приказы нужно безоговорочно исполнять, но всё равно относится. Они оба слишком, слишком плохи в том, что называется субординацией. Но его попытки остаться отстранённым сейчас её, надо признаться, скорее веселят.— Бонусом?
Она произносит это таким тоном, которым может разговаривать только Зоя Назяленская; тоном, в котором сдержанная ирония искусно сплетается с нарочитым недоумением. Зоя в бонусах и поощрениях не нуждалась, и без них своё чувство собственной значимости лелея, и без них понимая, какое место занимает в этом дворце. Но то, что Дарклинг подумал о ней, пробивало в её сердце очередную трещину, которую нужно будет потом как-то сращивать. Ей вовсе не хотелось, чтобы сквозь эти раны в её сердце рано или поздно хлынула его тьма. Она и без того считала её слишком, слишком соблазнительной.
Она со стола с лёгкостью слезает, расстояние между ними сокращая, как и обычно, позволяя себе чуть больше, когда они были одни. С Дарклингом никогда нельзя было сказать наверняка, насколько сыграет та или иная ставка, насколько глубоко и далеко она может зайти. Но Зоя перемены в его настроении научилась чувствовать с филигранной точностью, поэтому сейчас понимала, что хочет рискнуть.
— Может быть, всё же поищешь минутку в своём плотном расписании? — её идеальное лицо остаётся непроницаемым и серьёзным, но глаза усмехаются со знанием человека напротив "от" и "до". В действительности она не представляла, чем он собирался заниматься сегодня, но определённо хотела внести в любые его планы на вечер свои собственные корректировки.
Взгляда от его лица не отрывая, не прикасаясь к нему даже кончиками пальцев, она высокий воротник своей рубашки расстегивает, стягивая тонкую ткань со смуглых плеч. Карандаш возвращается на стол, заставляя волосы рассыпаться по плечам, не слишком скрывая её наготу. Одежда ей сейчас тоже не нужна — хватит того, что Зоя была облачена в свою собственную уверенность и азарт, который внезапно её охватил.
Она делает всего лишь один шаг к нему навстречу, и не без удовлетворения замечает одну короткую, тёмную вспышку в его глазах. Улыбается почти вежливо и официально, будто и не заставила собственную рубашку валяться где-то за спиной его кабинета.
— Мне будет очень одиноко там одной.Не давая возможности ответить или хоть как-то отреагировать, Зоя аккуратно его обходит, двигаясь к двери в указанном им направлении. Её дерзкий, вспыльчивый характер — броня, что спасает и защищает. Но Дарклингу всегда удавалось под кожу ей заглядывать, любые рациональные мысли о бдительности усыпляя.
Отредактировано Clarissa Harmon (31.07.22 11:40:43)