Голосовое от Хэнсена заставило Сиерру понервничать, несмотря на то, что последнюю неделю ей казалось, что она уже ничему никогда в жизни не удивится //в ее голове удивление принадлежало к разряду того, что заставляло ее  нервничать, потому что она давно уже поняла, что приятные сюрпризы бывают только в тупых романтических комедиях, которые она так ненавидит//. «Я знаю, что у тебя еще есть заслуженные отгулы, но ты нам нужна». Приятно, конечно, быть кому-то нужной, но взгляд упирался в растрепанный вид в зеркале, глубокие черные круги под глазами и все еще не сошедшее с лица ошалелое выражение, словно она пила дешевый алкоголь и кололась какой-то байдой несколько недель. Сиерра, конечно не вела исключительно правильный образ жизни, но даже при этом всегда умудрялась выглядеть на все сто, а иногда и на двести — чем могла бы гордиться и пользоваться, но в конечном итоге не считала нужным.
— Мне некогда с тобой возиться, так что, — Она цокает языком, заправляя блузку без рукавов в серые классические штаны, все еще не веря до конца, что ведет разговор с кем-то существующим, а не со своей больной — очень не вовремя, к слову — фантазией. Наверное, все же стоило послушать Меган и записаться к терапевту, когда Джейсон объявил, что хочет развода. Но Сиерра, к сожалению, не верила в терапевтов и любое влияние на психологию человека, считая добрую половину психологов шарлатанами, а другую просто ленивыми людьми, не захотевшими нормальную профессию. Может, при таких мыслях ей суждено было сойти с ума? — Прошу тебя, не включай печь, как сильно не хотел бы приготовить жаренный сыр и не поднимай трубку домашнего телефона. Нетфликс оплачен на три месяца вперед.

В целом, она почувствовала себя намного лучше, переступая порог участка; знакомые и ставшие родными стены, увешанные социальной рекламой и фотографиями десяти самых опасных преступников //она отметила про себя, что среди них нет лица Велиала, а как жаль!// навевали спокойствием, словно она пришла не на работу, а вернулась в родной дом, где внизу на кухне шебуршит мама, готовя любимые блюда своих детей, а в гостиной папа смотрит прошлогодний матч Чикаго Беарс с Ред Буллс и голосит, когда Беарс в очередной раз рвут нью-йоркских «бездарей» — пусть он и видел эти отрывки семь миллионов раз. На столе ее встречает огромная стопка дел — Сиерра отмечает, что стопка увеличилась с последнего раза, но снова не удивляется этому. Никто не стал бы разгребать ее работу, даже если бы она как следует попросила. Все знали, что Нотэсэйнт — это та самая психованная, которая берет самые сложные //читай, безнадежные// дела. Только вот, в отличие сериалов типа «Касла» или «СиЭсАй» эти дела чаще всего остаются нераскрытыми.
— Это что-то новенькое, — бормочет она себе под нос, уже второй раз услышав новое обращение к себе; обычно ее коллеги не опускались до таких шуточек, по-крайней мере, в ее сторону. Блондинка была не из тех, кто любил фамильярность на работе и она не стеснялась говорить об этом, стоило кому-то забыться. Но сегодня у нее не было сил спорить и доказывать у кого член больше, к тому же комиссар не дал ей даже усадить задницу на стул, тут же вызывая. Она кинула грустный взгляд на кипу папок, в душе мечтая остаться здесь с ними, и как вариант — вообще не возвращаться домой.
Первая мысль отразилась громом в голове — «черт, как я его не заметила», а затем «надо было пристегнуть его наручниками к батарее». Сиерра медленно отвела взгляд от стекла, чувствуя жгучее желание послать этот мир  куда подальше. — Сэр, вы же знаете, я не работаю с напарниками. — Хэнсон закатывает глаза, даже не пытаясь смягчить тон и выдает тираду о том, что у всех здесь есть обязанности  и срать он хотел на то, кто как не работает. Нотэсэйнт привыкла к этому — комиссар славился тем, что относился одинаково ко всем сотрудникам, не взирая на пол и возраст, чем кстати, вызывал огромнейшее уважение. Она твердо кивнула, понимая, что ослушаться приказа не может.

— Очень приятно, Люк... — Сиерра натягивает самое профессиональное выражение лица, протягивая руку Велиалу, и думая, что надо было бы омыть ее святой водой — хотя знала, что это не подействует. Кажется, за несколько дней, что этот чертов демон находился у нее в квартире, она перепробовала все вытащенные из интернета способы борьбы с гостями из преисподней. Велиал только смеялся, говоря, что ему щекотно. Сейчас же он откровенно издевается над ней, почти по-детски расшаркиваясь и громко возвещая о своей якобы значимости в мире расследований, а  затем заговорщицки шепча, словно они старинные друзья, придумавшие пранк над остальными. Если бы вокруг не было столько людей, и если бы на Велиала хоть как-то это подействовало, Сиерра обязательно влепила бы ему пощечину. Вместо этого она почти беззвучно выдыхая, садится за свой стол и прикрывает глаза.
— Какого черта ты тут делаешь? — Когда первая волна тошноты проходит, унося с собой все спокойные мысли на сегодняшний день, Сиерра сжимает кулаки под столом, чтобы не вырвать папку из рук демона. — Тебе мало того, что ты дома меня мучаешь? — Она откидывается на спинку стула, буравя его недобрым взглядом. — Черт, скажи хотя бы, они действительно тебя видят, или я все еще в своей спальне? Хотя, лучше не говори. — Ее передергивает от слова «спальня». — Что эта за ересь с напарником?
В душе она вдруг понадеялась, что на самом деле надоела Велиалу и он здесь только для того, чтобы найти новую жертву. Но надежда эта была такой призрачной, такой хрупкой...