ДАНИЭЛЬ САМАНТА БОЙД, 28
face: margot robbie
Halsey — The Tradition
Группа или локация | Навыки и возможности |
Деятельность | Особенности |
Первую половину жизни взрослые рассказываю как устроен мир и как всё должно быть. Вторую часть жизни мы ставим под сомнение, критикуем и делаем собственные исследования и мир в котором мы жили переворачивается. Даниэль начала свой путь сомнений и исследований раньше.
Имя Даниэль — покорная богу.
Возможно и так, но не своей верующей матери. Девочка с ясными голубыми глазами и хваткими, как у мартышки ручонками была именно тем ребенком о котором их матери говорят, что “она попила мне крови”. Еще с детства она пробовала этот мир на прочность, пробовала его на вкус, не боялась испачкаться, поссориться, что-то сломать или в конце концов, возможной боли и разочарования.
В детстве у нее было много падений и слёз и наказаний за испачканную новую вещь или сломанную игрушку. В детстве у неё появились шрамы, наверное самый большой на правом колене, на которое пришлось наложить шесть швов. Но вновь распахнув свои пытливые глазки, Дани шагала навстречу своим интересам. Словно главной задачей для нее было научиться всему самой и узнать как все работает на самом деле.
Она из тех кто учится (не всегда) на своих ошибках.
И она не была удачливой или особо аккуратной, чтоб ее самонадеянность в ее очередном плане как-то сходила ей с рук. Единственная черта, что отличает её от других — ошибки или сложности её редко останавливали. Она бралась за многое, во многом превосходила ожидания, многое бросала понимая, что где-то тут уже её лимит. Но постоянно двигалась вперед.
В этом безостановочном движении был один недостаток — она не совсем понимала куда стремиться и к чему по итогу придет.
Да, провалы она часто воспринимала с легкостью, во многом (она сама так считает) благодаря своему старшему брату Эйдену. Он всегды был тем, кто поддержит, кто защитит, кто поймет, вытрет слезы и успокоит. Наверное Эйден был для нее единственным кем-то и в том числе чем-то, в чем у нее никогда не было сомнений. Она считала что брат всегда будет ей надежной опорой, всегда будет на ее стороне и поэтому все то страшное и непонятное, что может принести жизнь уже не такое уж и впечатляющее, ведь за ее спиной всегда был он.
В противовес же была их с Эйденом мама. Та всегда со своими правилами и указаниями как правильно, часто рушила как ее уверенность, так и с легкостью могла навязать что-то свое. Как церковный хор или уроки фортепиано, которые Дани нравились, но были ли нужны, горела ли она ими, то нет.
Дани никогда не была бунтаркой, она воспитанная и семейная девочка, особенно это проявлялось с каждым новым годом. Она любит своих родных. Даже тех, кого думала, что никогда не полюбит, как Миссури (с женой брата она прошла все этапы горя и скорби, пока до нее не дошло, что вроде бы как так устроен мир). С возрастом ее запал немного упал, но какая-то открытость к всему новому, в том числе и людям у нее осталась.
Еще Дани с трудом мирится с тем, что считает неправильным. Поэтому с мамой у нее всегда были натянутые отношения из-за того, что как она не пыталась добиться любви безоговорочной, она не получала её. Всегда надо было быть именно такой, как хотела мама. А у нее попросту не получалось и эта несправдливость давила побольше тяжелого взгляда мамы и собственные предпочтения вырывались наружу. В этом всем она и балансировала, пока её верный рыцарь, её любимый брат, не забрал с собой в Нью-Йорк, где ей может и с опозданием, но пришлось учиться забывать и даже глушить наставления матери. Ну знаете, вот те, когда ты заходишь в магазин, подходишь к вещи у ты даже слышишь её недовольный голос, что такую вещь носить нельзя.
Убирая настойчивую руку из-под своей юбки, Элис поморщилась и раздраженно протянула:
— Стиви, я же сказала… Я приду вечером к Коллину на вечеринку, не надо.
Её больше волновало не сломался ли хвостик от зажиманий Стива, чем то, что он выдал страдальческое лицо и надул губы. Но она покраснела оправдываясь:
— У меня все тело болит после тренировок, тренер Уолш такая стерва. — слово “стерва” было для нее скорее новым в лексиконе, но ей казалось, что проговаривая такие словечки вслух она кажется старше и мудрее. По крайне мере так делала мама.
Стив не унимался, и хихикая от щекотливых губ на шее, Элис скукожилась и пихнула Стива в грудь. Парень наконец отстал и поцеловав Элис в щеку быстро убежал по коридору. Она из-за приставучего футболиста опаздывала на урок, но там был тупой учитель, которому хоть каждый день говори, что у тебя месячные он будет надуваться как жаба и заикаясь пропускать в класс.
Вообще, Элис в свои четырнадцать (почти пятнадцать) и во многом благодаря тому, что у нее обнаружился талант к черлидингу, да и компании в которую она попала по итогу, понемногу отмирала боязнь школьных правил и наказаний. Она знала, что на многое закрывается глаза, если приносишь школе то, что они смогут разместить в рекламный буклет или ежегодный отчет. А еще она знала, что дома её не накажут, скорее всего мама даже забудет, что её вызывали в школу.
Но до таких моментов Элис и сама не доводила у нее отлично получалось улаживать свои дела самостоятельно. Как и дела мамы, но это уже другая история.
Сделав селфи в зеркале школьного туалета и еще раз став на носочки и крутнувшись она оценила себя и вышла. В коридорах уже было пусто, поэтому она засеменила быстрее, в мягких кроссовках это удавалось делать беззвучно. Ей даже нравилась эта тишина и лишь легкие хлопки и легкий скрип от подошв по гладкому монолиту пола.
Тишина резко сменилась громким хлопком и визгом. Голосов в мгновение стало множество и их шум наполнил весь коридор.
Элис притормозила поворачивая за угол к классам, оттуда начали наплывом выбегать ученики и промеж остальных, сгорбленных, испуганных одноклассников она увидела двоих горделиво возвышающихся, один пальнул в толпу и несколько человек упало.
Элис стояла, оглушенная происходящим, широко раскрыв глаза и не решалась пошевелиться. В мгновение ей показалось, что перед ней повесили странный экран на котором стоял персонаж игры и он присматривался в кого же выстрелить дальше.
Второй стрелок вбежал в один из классов захлопнув за собой дверь. Послышалась еще парочка выстрелов и басистый выкрик похожий на рык. Надо было бежать, но вместо этого Элис вслушивалась только в шум и не сводила взгляда со спины стреляющего. Она боялась, что если она дернется, он услышит как скрипит ее подошва и выстрелит в нее.
Кто-то из напуганной толпы побежал в ее сторону и стрелок развернулся, он замешкался увидев ее, но выстрелил спустя пару мгновений. Пуля попала в руку пробегающего мимо однокласснику и брызги крови упали на лицо Элис.
Она очнулась и побежала в обратную сторону откуда пришла, она не видела лиц тех кто бежал вместе с ней, она продолжала прислушиваться к шуму позади, но сейчас глохла от своего дыхания и стука подошв. Своих и кого-то рядом. Были ли еще выстрелы? Может. Она не могла сказать. Потом Элис осталась одна, другие отстали или решили прятаться в других местах. Она же продолжала бежать испытывая свою выносливость и наконец вбежала в женские раздевалки. Ей казалось это самым безопасным местом в школе.
Мальчики же не заходят в женские раздевалки, так?
Пульс ощущался в шее неприятным комом и она готова была выплюнуть свои легкие лишь бы стало легче. Она глотала воздух жадно, пыталась напиться вязкой слюной. Ее трясло и тошнило, но она продолжала в панике искать какой-то угол, где может забиться. Где-то там где ее не смогут найти. Где-то там, где тихо и безопасно.
Она шлепнулась на пол возле лавочки, скинув сумку рядом и ощутив за спиной холодную стену обхватила себя за ноги, уткнулась мокрым лбом себе в колени и попыталась отдышаться. Как вдруг она услышала, что дверь раздевалки открылась и она не придумала ничего лучше, как сгрупироваться сильнее. Она устала, было страшно и все что она придумала, это опереться ладошками с растопыренными пальцами о пол. Будет рывок и она побежит снова. Она ведь ничего не сделала, за ней бы не охотились? Наконец после шока, потихоньку приходил страх и обида и на глазах накатились слезы.
Отредактировано Danielle Boyd (10.08.22 10:10:53)
