ДЖЕЙН ДОЛОРЕС БРЭДШОУ (ЛОЛА-ДЖЕЙН), 19
face: Devery Jacobs
YONAKA & FEVER 333 — Clique
Группа или локация | Навыки и возможности |
Деятельность | Особенности |
- Родилась в Этвуде, Канзас, там же и росла до семи лет, пока мать, Энола, не решила, что тихое семейное счастье в маленьком городе не для нее и не потащила дочь мотаться по стране до тех пор, пока органы опеки не сделали первое предупреждение из-за отсутствия Джейн в школе.
- Энола берется за голову и оседает на севере Монтаны, снимает трейлер на двоих, устраивается учительницей пения в младшую школу и местный церковный приход. Джейн все это бесит, но скандалов она не устраивает, маме ведь лучше знать. Не перестает скучать по отцу, Чезу Монро.
- Новый мужчина Энолы, пастор Джозеф Брэдшоу, девчонке не нравится, но все списывается на протест из-за расставания родителей. Лучше это не делает, и Лола-Джейн начинает отдаляться от матери еще тогда.
- После свадьбы Джейн из Монро становится Брэдшоу, получает собственную комнату в доме с белым штакетником, честно пытается быть хорошей дочерью, но ничего не выходит – в доме живут Энола с Джозефом и как будто какой-то левый ребенок, ни капли семейности.
- В двенадцать Лола-Джейн впервые скуривает сигарету, в тринадцать – впервые доставляет посылку с травой из точки А в точку Б. Ее новые друзья старшее ее, но кожа у них смуглая, прямо как у нее, а их резервация выглядит почти так же, как в старых рассказах матери о ее родной земле.
- Энола окончательно переходит под крыло церкви и редко появляется дома из-за миссионерской деятельности даже несмотря на беременность, и это устраивает как будто всех вокруг. Джейн предоставлена сама себе, отцу по телефону она врет что все хорошо, оставленные приемным отцом деньги тратит умеренно – зачем они ей, если она давно зарабатывает сама?
- Получается держать баланс между хорошей миной и плохой игрой – в школе особых претензий не имеют, Лола-Джейн крепкий середнячок и вписывается в абсолютное большинство, на работе ее неожиданно уважают и ценят, и даже дружат, и заботятся, как о родной сестре.
- Джейн соглашается присутствовать на празднике в честь дня рождения отчима чтобы не позорить семью, впервые нормально общается с годовалым братом, с удовольствием слушает, как поет Энола и после страстного религиозного выступления Джозефа наконец-то осознает – пастор затащил мать в секту судного дня.
- Маленький Николас любит сестру, а она любит его, и когда брата на Лолу-Джейн тупо скидывают в ее семнадцать – приходится очень быстро взрослеть. Ни о каком балансе речи больше не идет, на школу она забивает, тратит часть заработанного на няню, сама мотается между базой их группировки и домом, но больше времени, все-таки, уделяет работе, чтобы накопить денег, отсудить у матери опеку над Ником и свалить к чертовому бате.
Возможно, именно к отцу она бы и поехала.
- Совсем скоро, в октябре, Лоле-Джейн исполнится двадцать лет, а она все еще не отняла брата у матери. Но теперь, когда в стране происходит что-то странное и пугающее, у нее есть шанс навсегда распрощаться с этими людьми и стать свободной.
Если, конечно, удастся найти пропавшего брата.
Где-то там у него жена и сын, утвердительно думает Джейн нисколько не удивляясь. А еще, наверняка, родители, и сестры с братьями, и черт еще знает кто – большие мексиканские семьи знакомы ей вовсе не понаслышке, а по отцовским друзьям, таким же темным и белозубым, только ниже ростом и с жесткими круглыми животами, к которым они очень любят прижимать веселую ребятню, каковой была и Джейн.
Внешность, правда, заставляет сомневаться в правдивости ответа, ведь не похож он на семейного человека, лишь на одинокого койота, что рыскает по степям и пустынями ясными яркими ночами, где только луна ему подруга и союзница.
Наверно, ей нравится думать, что он врет, чтобы не останавливать себя в этих странных эмоциях – когда он показывает какую-то странную пушку; когда видит его как в кино, через свои непослушные на ветру волосы; когда прижимается спиной к его груди и перестает дышать, и прекрасно ощущается ее бешено колотящееся сердце. Такое глубокое, насыщенное и горячее находило на юную мисс Брэдшоу лишь пару раз за всю ее не очень длинную жизнь и каждый раз это было незабываемо; очень взрослое и личное, придающее уверенности и страсти в чем бы то ни было, очень интимное и секретное.
Сексуальное вертится на языке, но разве это подходящий момент для таких мыслей?Она смотрит на машину преследователей, когда чужая сухая рука направляет ее ладонь, кладет ее тонкий палец на спусковой крючок и мир как будто замирает - Джейн видит каждую песчинку, летящую из-под покрышек, каменеет телом и повинуется глухому приказу.
Нажимай.Только шатаясь вместе с ним из-за выстрела она понимает, что именно сделала, но в моменте это ни сколько ее не волнует. Видом огня она заворожена не меньше, чем чужим хриплым дыханием, где-то на краю сознания отголоски криков боли и страха, а мысль в голове одна - по делом им, мразям. Они получили сполна за тот ужас, что испытала она, она сама отомстила им и это, пожалуй, лучше любой скаковой лошади, подаренной на незначительный праздник.
Минут через двадцать после того, как преследователи исчезли с горизонта, Джейн решается попить, еще через полчаса - просит остановиться чтобы пописать и это самое крутое справление нужды в ее жизни, под охраной двух профессиональных бойцов, спасших ей жизнь. Она даже шутит что-то глупое, когда возвращается в машину, а остаток дороги ковыряет дырку от пули в двери от неловкости. И только на последнем отрезке, уже поняв, где именно ее передадут отцу, она оживляется, пытается привести себя в порядок, расчесывает волосы пальцами.
- Я никогда вас не забуду, - прощается она, когда водитель сбавляет скорость и тыкает в плечо сначала его, потом Зуса. - Спасибо.
И целует третьего в колючую щеку, чтобы сразу после, когда щеки вспыхивают пунцовым, выпорхнуть из машины и помчаться в объятия отца.
